Путь Украины в Брюссель ведет через Рим

В недавнем отчете Европейской комиссии от 8 ноября 2023 о перспективах начала переговоров с Украиной о ее присоединении к Европейскому Союзу (ЕС) пять раз подчеркивается, что Украина не ратифицировала Римский статут Международного уголовного суда от 1998 года. Тем самым отчет актуализирует вопрос ратификации Украиной этого международного договора и заставляет еще раз присмотреться к аргументам “за” и “против” этого шага.

Украина подписала Римский статут еще 20 января 2000 года, однако долгое время его ратификации препятствовало Заключение Конституционного Суда Украины от 2001 года, согласно которому Статут не соответствует Конституции Украины. Впоследствии в статью 124 Конституции Украины были внесены изменения, позволяющие Украине признать юрисдикцию Международного уголовного суда (МУС) на основе Римского статута. Хотя эти изменения вступили в силу еще в 2019 году, никаких шагов в направлении ратификации Статута до сих пор не сделано. При этом в 2014 и 2015 годах Украина сделала заявления о признании юрисдикции МУС ad hoc, уполномочив Суд осуществить уголовное преследование и наказание международных преступлений против участников Революции Достоинства (заявление от 2014 года) и международных преступлений, совершенных в контексте агрессии Российской Федерации против Украины. (заявление от 2015 года).

Рассмотрим основные доводы, которые чаще всего приводятся в поддержку ратификации Украиной Римского статута.

Во-первых, Украина должна ратифицировать Римский статут, поскольку взяла на себя международно-правовое обязательство сделать это. Конечно, из того, что 124 государства мира заключили между собой Римский статут Международного уголовного суда, не следует, что и другие государства обязаны поступить так же. Однако Украина обязалась ратифицировать РС перед ЕС, заключив с ним в 2014 году Соглашение об ассоциации. Статья 8 этого международного договора напрямую обязывает Украину ратифицировать и имплементировать Римский статут.

Во-вторых, в свете провозглашенной в преамбуле Конституции Украины необратимости европейского курса Украины, статья 8 Соглашения об ассоциации ЕС, похоже, превращается из международно-правового обязательства в конституционный императив. Если необратимость европейского курса Украины является одной из основополагающих конституционных идей, а Соглашение об ассоциации с ЕС является частью этого курса, то закономерно, что реализация положений Соглашения, включая его статью 8, обязательна для Украины не только с учетом международного права, но учитывая национальную Конституцию.

В-третьих, ратификация Украиной открывает для Украины возможность влиять на деятельность МУС “изнутри”: например, участвовать в выборах должностных лиц Суда или в утверждении его бюджета. В частности, ратификация РС откроет для Украины возможность предлагать поправки к РС. Например, в настоящее время широко обсуждается необходимость расширения юрисдикции МУС по преступлению агрессии, поскольку агрессия Российской Федерации против Украины выявила ее явную ограниченность: МУС уполномочен рассматривать дела о преступлениях агрессии только в тех случаях, когда акт агрессии совершается одним государством-участником Римского статута против другого государства-участника. Разве не было бы логично, если бы Украина, страдающая от одного из самых масштабных преступлений агрессии в современной истории, возглавила кампанию по расширению юрисдикции МУС по этому виду международного преступления?

В-четвертых, огромное количество международных преступлений, зафиксированных украинскими правоохранительными органами, свидетельствует о том, что начатое МУС расследование ситуации в Украине будет продолжаться даже не годами, а десятилетиями. Учитывая это, Украине вряд ли стоит строить свои отношения с Судом на основе заявлений о признании юрисдикции, которые налагают на Украину только обязательства, но не предоставляют возможности влиять на деятельность МУС “изнутри”.

В-пятых, на сегодняшний день в Украине зарегистрировано более 120 тысяч уголовных производств, связанных с войной. Большая часть из них — это действительно международные преступления. Уже более ста дел передано в суд или по этим делам есть приговоры в отношении военных РФ. При этом признаки международных преступлений определены в Уголовном кодексе Украины с существенными отличиями по сравнению с Римским статутом, а также существуют серьезные проблемы в вопросах защиты свидетелей и защиты прав потерпевших от этих преступлений. Например, составы многих военных преступлений определены с недостаточной четкостью, а преступления против человечности вообще не упоминаются в Уголовном кодексе. Это приводит к формированию национальной практики расследования и привлечения к ответственности, что иногда противоречит международному уголовному праву. Чем дальше, тем эти разногласия будут больше. Именно безотлагательная ратификация Римского статута может исправить недостатки национальной системы и заложить правильное направление расследований тысяч международных преступлений.

Приведенные выше аргументы за ратификацию Римского статута, однако, не выглядят убедительными для части украинского политикума и отдельных общественных деятелей. Давайте посмотрим, как именно аргументируются возражения ратификации Статута.

Во-первых, очень часто раздается тезис о том, что ратификация Римского статута якобы приведет к многочисленным уголовным преследованиям против украинских военных. Этот аргумент, однако, совершенно неубедителен. Признание Украиной юрисдикции МУС на основании заявлений от 2014 и 2015 годов уже предоставило Суду возможность преследовать и наказывать любые международные преступления, совершенные на территории Украины или совершенные гражданами Украины. Поэтому ратификация Украиной Римского статута никак не повлияет на юрисдикционные полномочия МУС. Очевидно, если бы у Суда были основания для уголовных преследований против украинских граждан, а, тем более, по непонятным причинам была заинтересованность в массовых показательных процессах против украинцев, о которых говорят оппоненты ратификации Римского статута, это уже давно произошло бы. Однако после начала расследования Офисом Прокурора МУС ситуации в Украине (2 марта 2022 года) не было предъявлено обвинение ни одному украинскому гражданину, и это при том, что Украина уже десятый год втянута в вооруженный конфликт, который почти два года носит характер полномасштабной войны. К тому же, следует понимать, что у МУС просто нет ни кадровых, ни финансовых возможностей для осуществления массовых уголовных преследований. Оппоненты ратификации Римского статута часто апеллируют к практике Международного уголовного трибунала для бывшей Югославии (МУТЮ), который некоторое время действительно совершал уголовное преследование лиц, находившихся на низших звеньях иерархической вертикали, не имея в этот период доступа к лицам из высшего звена. Однако, в отличие от МУТЮ, МУС изначально был задуман как суд, который будет осуществлять преследование только лиц, находящихся как можно ближе к верхушке иерархической вертикали, в то время как бремя уголовного преследования и наказания подавляющего большинства международных преступников согласно Римскому уставу должны взять на себя государства.

Во-вторых, оппоненты ратификации Римского статута нередко дополняют предыдущий тезис утверждениями о том, что сотрудничество Украины с МУС на основании заявлений о признании юрисдикции может защитить украинских граждан от мнимых массовых уголовных преследований, поскольку, если МУС прибегнет к такой практике, Украина просто отзовет эти заявления и тем самым лишит МУС юрисдикции в отношении граждан Украины. На самом деле, этот тезис является классическим примером попытки выдать желаемое за действительное, ведь и МУС, и другие международные судебные учреждения последовательно исходят из того, что отказ государств от признания юрисдикции международных судебных учреждений имеет правовые последствия только в отношении будущих расследований и судебных процессов, но не в отношении расследований и судебных процессов, которые уже начались. Таким образом отзыв Украиной заявлений о признании юрисдикции не прекратит расследование ситуации в Украине, которое уже начал Офис Прокурора МУС. Более того, если кто-то считает риск необоснованных массовых уголовных преследований украинских граждан со стороны МУС действительно реальным, то каким бы парадоксальным это ни выглядело, но правовую защиту от подобного произвола может обеспечить ратификация Римского статута. Статья 124 Статута предусматривает, что каждое государство, которое становится его участником, может заявить, что в течение семи лет после вступления Устава в силу оно не признает юрисдикции МУС в отношении военных преступлений, если, вероятно, преступление было совершено его гражданами или на его территории. Признание юрисдикции Римского статута ad hoc, как это сделала Украина в 2014 и 2015 годах, подобной возможности государству не предоставляет.

В-третьих, оппоненты ратификации Римского статута обычно отмечают, что к этому международному договору не присоединились государства, являющиеся постоянными членами Совета Безопасности ООН: США, Китай и, самое главное, Российская Федерация, уже десятый год совершающая вооруженную агрессию против Украины. Однако неприсоединение этих государств к Римскому статуту не означает, что их граждане защищены от уголовных преследований со стороны МУС “железным занавесом”. Например, 17 марта 2023 г. Суд выдал ордера на арест В. Путина и М. Львово-Беловой по делу о депортации и насильственном перемещении украинских детей. Кроме того, МУС уже несколько лет осуществляет расследование ситуации в Афганистане, которое может затронуть граждан США. Да и стоит ли Украине ориентироваться в вопросе ратификации Римского статута на США или, например, Китай, если участие в этом международном договоре принимают все государства ЕС, к вступлению в который стремится Украина?! Римский статут не является частью права Европейского Союза, однако государства-участники этой международной организации согласовывают свою политику по борьбе с международными преступлениями. Например, в рамках ЕС много лет функционирует Европейская сеть по расследованию и уголовному преследованию геноцида, преступлениям против человечности и военным преступлениям. Частью политики ЕС по предотвращению международных преступлений является участие государств-членов ЕС в Римском статуте. Свидетельством большого веса Римского статута для ЕС является, собственно, и то, что обязательства по ратификации Статута были включены в Соглашение об ассоциации с Украиной.

В-четвертых, еще одним привычным аргументом против ратификации Римского статута являются упреки в неэффективности МУС. Дескать, Суд за время своей деятельности осудил достаточно мало обвиняемых, иногда они длительное время уклоняются от выданных на их арест ордеров (например, бывший президент Судана О. аль-Башир), в практике Суда нередко случаются оправдательные приговоры (например, в отношении Ж.-П. Бембы) и т.п. Эти упреки частично гиперболизируют реальные проблемы, а частично — являются манипуляциями. МУС является первым в истории человечества постоянным международным уголовным трибуналом и в отличие от трибуналов, действовавших после Второй мировой войны или в 1990-х годах, он преимущественно осуществляет свою юрисдикцию относительно событий (вооруженного конфликта или иного массового насилия), которые продолжаются на момент начала расследования, а не в отношении событий, произошедших в прошлом. Это объективно затрудняет доступ МУС к вероятным виновникам международных преступлений, которые могут эффективно скрываться за властными должностями или “туманом вооруженного конфликта”, однако это не означает, что существование МУС лишено смысла. Только постоянное международное судебное учреждение имеет перспективу, с одной стороны, быть устойчивым к внешнему политическому влиянию и обеспечивать беспристрастное отправление правосудия, а с другой — оперативно реагировать на новые случаи международных преступлений. Не должно удивлять и относительно незначительное количество обвинительных приговоров, вынесенных МУС, поскольку, как отмечалось выше, этот Суд призван преследовать и наказывать лиц, занимающих наивысшие места в иерархической вертикали. Поэтому с момента принятия Римского устава было ясно, что МУС не будет работать как “судебный конвейер”. В конце концов оправдательные приговоры выносились всеми международными уголовными трибуналами, а не только МУС (например, Нюрнбергский трибунал оправдал Г. Фриче, Ф. фон Папена и Я. Шахта). Это свидетельствует не о беспомощности этих судебных учреждений, а о том, что они стремились или стремятся отправлять настоящее, а не мнимое или показательное правосудие.

Возвращаясь к отчету Европейской комиссии, с которого начинался этот очерк, следует констатировать неслучайность неоднократных напоминаний о невыполненном Украиной “домашнем задании” в виде ратификации Римского статута. Можно почти с абсолютной уверенностью утверждать, что без ратификации Статута не произойдет и присоединение Украины к Европейскому Союзу. Есть ли в таком случае смысл медлить с этим шагом и дальше?!