15 лет лишения свободы за освещение российских репрессий

Месть России крымскотатарским гражданским журналистам и активистам, отказывающимся молчать об усилении репрессий в оккупированном Крыму, не заканчивается фейковыми судебными процессами и ужасающими приговорами. Сейран Салиев содержится в ужасающих условиях российского ШИЗО с 20 ноября 2024 года, причем администрация тюрьмы даже не пытается найти правдоподобные поводы, а его жена не сомневается, что режим наказания является политически мотивированным.

Мумине Салиева, которая сама является известной правозащитницей, 26 января сообщила, что семья узнала о том, что ее мужа поместили в ШИЗО, лишь спустя полтора месяца после вынесения первого 15-дневного наказания. До этого начальник исправительной колонии №4 Тульской области просто не отвечал на звонки матери Сейрана, Зодие Салиевой.

Сотрудники колонии также не спешат отвечать на официальные письма, которые неоднократно отправляла Мумине, и ответы на которые необходимы для подачи судебных исков. 10 января она наконец-то получила подтверждение того, что 21 июня 2024 года комиссия колонии приняла решение о переводе Салиева в “строгий режим”, предусматривающий еще более строгие условия содержания. Утверждалось, что Салиев был “злостным нарушителем”, хотя никаких конкретных деталей относительно какого-либо совершенного “правонарушения” не было предоставлено.

Затем, 21 января, Мумине получило ответ на еще одно письмо. В нем утверждалось, что 8 января 2025 года Салиев “совершил нарушение тюремных правил”, и что на следующий день комиссия колонии поместила его в ШИЗО. О том, что Салиев находился в ШИЗО с 20 ноября 2024 года, не упоминалось, а это значит, что он был “приговорен” к целой серии 10- или 15-дневных заключений, одно за другим.

О поводах, под которыми крымскотатарские и другие украинские политзаключенные помещались в ШИЗО, известно достаточно, чтобы быть почти уверенными, что и здесь причины были одинаково сфабрикованы. В декабре 2024 года в ШИЗО бросили Муслима Алиева, признанного Amnesty International узником совести, и его коллегу-политзаключенного Теймура Абдуллаева. Поводом стало то, что два набожных мусульманина не поздоровались с начальником тюрьмы, который явился, когда мужчины совершали утреннюю молитву. Есть серьезные основания полагать, что визит начальника тюрьмы был умышленной хитростью, направленной на то, чтобы политзаключенные оставались в более строгих условиях. Нечто подобное почти наверняка происходило с заключенным крымскотатарским журналистом Рэмзи Бекировым. Его тоже недавно поместили в ШИЗО за совершение утренней молитвы и только за первые шесть месяцев после перевода в колонию №33 в Хакасии его семь раз помещали либо в более строгие условия ПКТ, либо в ШИЗО.

Россия нарушает не только международное право и право Европейского суда по правам человека, но и собственные руководящие принципы в отношении заключенных, удерживая украинских политических заключенных в тысячах километрах от их домов и семей.

Сейран — сын Зодие Салиевой, ветерана крымскотатарского национального движения, которая сама подверглась преследованиям во время российской оккупации. Ее дедушка был казнен во времена Сталина за отказ вступать в колхоз. Этот отказ был назван “попыткой свержения советского режима” — безумное обвинение, спустя 80 лет повторившееся против Сейрана Салиева, который вместе со своей женой отказался смотреть сквозь пальцы на то, как Россия усиливала политические и религиозные преследования в оккупированном Крыму, и играл активную роль в правозащитном движении “Крымская солидарность”.

Он был одним из восьми крымскотатарских общественных журналистов и активистов, захваченных во время первого открытого нападения России на правозащитное движение “Крымская солидарность”. Он и несколько других уже подвергались административному преследованию, а когда это не помогло заставить их замолчать, ФСБ предъявила абсурдные обвинения в “терроризме”.

11 октября 2017 года были арестованы четверо крымскотатарских общественных журналистов: Сейран Салиев (1985 г. р.), Эрнес Аметов (1985 г. р.), Марлен (Сулейман) Асанов (1977 г. р.) и Тимур Ибрагимов (1985 г. р.), а также два гражданских активиста — Мемет Белялов (1989 г. р.) и Сервер Зекиряев (1973 г. р.). Хотя уже тогда было ясно, что Россия стремится заставить замолчать правозащитное движение в оккупированном Крыму, наибольший международный резонанс вызвал арест 21 мая 2018 года координатора “Крымской солидарности” и гражданского журналиста Сервера Мустафаева (1986 г.р.) и Эдема Смаилова (1968 г.р.).

Мужчин не обвиняли в совершении ни одного преступления, только в недоказанной “причастности” к “Хизб ут-Тахрир”, мирной транснациональной мусульманской организации, которая является легальной в Украине и которая, как известно, не совершала никаких террористических актов в мире. На основании несовершенного и подозрительно тайного решения Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года, объявившего Хизб ут-Тахрир “террористической организацией”, российские суды выносили приговоры до 24 лет абсолютно законопослушным людям.

Изначально только Марлену Асанову было предъявлено более серьезное обвинение в роли “организатора” по статье 205.5 §1 Уголовного кодекса России, однако в феврале 2019 года такое же обвинение было предъявлено Мемету Белялову и Тимуру Ибрагимову. Сейран Салиев, Эрнес Аметов, Сервер Мустафаев, Эдем Смаилов и Сервер Зекиряев были обвинены в “участии в такой предсказуемой “группе” (статья 205.5 §2). Всем восьми мужчинам также было предъявлено обвинение (по статье 278) в действительно сюрреалистическом “планировании насильственного захвата власти”.

Никаких фактических доказательств причастности к “Хизб ут-Тахриру”, не говоря уже об “организации группы”, не было. Обвинения основывались на незаконно записанных разговорах в мечети, во время которых не было ни одного упоминания о “Хизб ут-Тахрире”. Как обычно, ФСБ направила расшифровку этих записей лояльным “экспертам”, на которых она может положиться для предоставления необходимых “доказательств”. Ни один из трех “экспертов” — Юлия Фомина, Елена Хазимулина и Тимур Захирович Уразуметов — не имел профессиональной компетенции для предоставления таких оценок. В случае с двумя “лингвистами”, Фоминой и Хазимулиной, это было объяснено в исчерпывающем отчете, а затем в суде судебным лингвистом Еленой Новожиловой.

Эти подозрительные “доказательства” были подкреплены еще более сомнительными свидетельствами двух “тайных” или анонимных свидетелей. Россия по сути базирует все свои политические судебные процессы над крымскими татарами и другими украинцами на таких “свидетелях”, что было подвергнуто резкой критике в Докладе Генерального секретаря ООН о ситуации с правами человека “в Автономной Республике Крым и городе Севастополь” за 2021 год, а также признано ЕСПЧ нарушением права подсудимого на правосудие в 2020 году.

Хотя прокурор неизменно поддерживается ростовским судом в сохранении тайны и блокировании любых вопросов, подвергающих сомнению ценность их “свидетельств”, личности обоих мужчин фактически известны. Это Нарзулаев Салахудин, узбек, проживающий в оккупированном Крыму без надлежащих документов, и Константин Тумаревич, скрывающийся от правосудия в своей родной Латвии. Считается, что эти двое мужчин либо легализовали свой статус, либо избежали депортации, выступая такими себе “анонимными свидетелями” по многочисленным делам крымскотатарских политзаключенных из Бахчисарая. 

Все вышеперечисленные недостатки дела, а также нарушение Россией международного права при применении своего законодательства на оккупированной территории систематически игнорировались прокурором Евгением Колпиковым и судьями Южного окружного военного суда в Ростове Ризваном Зубаировым (председатель), Романом Сапруновым и Максимом Никитиным.

16 сентября 2020 года Зубаиров, Сапрунов и Никитин вынесли суровые приговоры семи мужчинам. Марлен Асанов был приговорен к 19 годам колонии строгого режима, Мемет Белялов — к 18 годам, Тимур Ибрагимов — к 17 годам, Сейран Салиев — к 16 годам, Сервер Мустафаев — к 14 годам, Эдем Смаилов — к 13 годам и Сервер Зекиряев — к 13 годам. 

На стадии апелляции приговор Салиеву был сокращен до 15 лет. Однако этот же суд удовлетворил апелляцию прокурора на единственный на сегодняшний день оправдательный приговор, вынесенный украинскому политзаключенному. Позже Эрнес Аметов был приговорен к 11 годам, почти наверняка в отместку за то, что он отказался давать ложные показания против других. 

С тех пор Россия использовала те же самые разговоры, “экспертов” и “тайных свидетелей”, чтобы приговорить Олега Федорова и Эрнеста Ибрагимова к 13 годам заключения. 

Все мужчины признаны политическими заключенными освобождения которых требовали, в частности, ЕС, Государственный департамент США, Human Rights Watch и Frontline Defenders. В своем заявлении после вынесения приговоров в сентябре 2020 года HRW написала, что приговор “в который раз демонстрирует, насколько решительно российская власть стремится заставить крымскотатарских активистов — и их семьи — заплатить цену, и как они будут подрывать закон и суды для этого”.