Россия скрывает харьковского студента, похищенного 15 месяцев назад ‘за противодействие’ её вторжению
Никиту Шкрябина, студента третьего курса юридического факультета, не видели с тех пор, как его схватили российские солдаты в Харьковской области 29 марта 2022 года. Его родные и адвокат знают только то, что он должен быть жив, поскольку Россия наконец-то признала, спустя много месяцев после его похищения, что он был “задержан”.
Хотя Никита находится в российском плену уже 15 месяцев, россияне отказываются сообщить его адвокату или семье, где он содержится и почему его не освободили. Его мать даже не знает, в каком состоянии находится её сын.
Татьяна Шкрябина и Юрий Барабаш, проректор Харьковского юридического университета, где учится Никита, недавно рассказали о ситуации “Громадському радіо”. Татьяна объяснила, что их село Ольховка в Харьковской области было оккупировано россиянами 26 февраля 2022 года. Выбраться на улицу было невозможно из-за постоянных обстрелов, поэтому они в основном укрывались в подвале, не выходя даже во двор.
Однако 29 марта 2022 года её сын вышел из дома, собираясь пройти буквально один километр. С тех пор она его не видела: свидетели рассказали ей, что его остановили и увезли русские военные. Причём некоторые говорили, что видели его в машине русских, избитого и истекающего кровью. Никита был похищен всего за день или два до того, как захватчики были вынуждены отступить.
Мать Никиты связалась с университетом, который включился в попытки найти и спасти своего студента. Им удалось найти в России адвоката, не побоявшегося взяться за такое дело. Как объясняет Юрий Барабаш, для любого человека, разбирающегося в юриспруденции, ситуация невероятна. Когда Россия наконец признала, что держит Никиту в плену, она непонятным образом заявила, что это было сделано за “действия по противодействию специальной военной операции”, что является эвфемизмом для агрессивной войны России против Украины. Особенно абсурдно, говорит Барабаш, “когда российские чиновники начинают плести ахинею и утверждать, что Никита был задержан за нарушение законов на территории Украины”. На вопрос “Каких законов?”, был получен ответ: “Российских законов”.
Россия захватывает и заключает в тюрьмы гражданских лиц с самого начала своего полномасштабного вторжения, и это является вопиющим нарушением международного права. Несомненно, именно поэтому Россия очень часто даже не признается в том, что держит в заложниках гражданских лиц или активно уклоняется от ответа. В данном случае, как утверждает Барабаш, россияне были настолько загнаны в угол адвокатом Леонидом Соловьёвым, что придумали абсурдное утверждение, что Никита является “военнопленным”. Они явно пытались обмануть Татьяну сказками о том, что её сын якобы находится в каком-то “списке” как военнослужащий, хотя при задержании у молодого человека было студенческое удостоверение Харьковского юридического университета, и он был в гражданской одежде. Поскольку быстро стало очевидно, что такого списка не существует, они попробовали сказать Татьяне, что её сын “что-то нарушил”. Разумеется, она спросила, что он якобы нарушил, но ответа не получила, только абсурдное утверждение о нарушении “российских законов”.
Татьяна явно расстроена тем, что ни Красный Крест, ни Комитет ООН по правам человека, к которым Харьковская Правозащитная Группа обратилась от их имени, ничего не добились. Международный комитет Красного Креста [МККК], согласно международному праву, имеет право посетить любого человека, удерживаемого сторонами конфликта. Однако спустя 15 месяцев он не только не видел Никиту, но даже не смог установить, где в России его удерживают. Тем не менее в мае 2022 года МККК по крайней мере спросил Россию о нём, и получил ответ, что он “задержан и находится на территории России”.
В декабре 2022 года Павел Чиков, руководитель Международной правозащитной группы “АГОРА”, также прокомментировал безумие вокруг ситуации с Никитой Шкрябиным, хотя и ошибочно назвал последнего украинским военнослужащим. Чиков пояснил, что российский суд впервые рассмотрел дело такого человека и постановил, что “украинцы, находящиеся в плену, находятся вне правового поля России”.
Адвокату Шкрябина ещё в августе 2022 года удалось получить подтверждение того, что Шкрябин был лишён свободы “в связи с противодействием специальной военной операции”. Однако чиновники отказались сообщить местонахождение Шкрябина и процессуальное обоснование его задержания, заявив, что это “информация с ограниченным доступом”. Соловьёву было прямо отказано в доступе к его клиенту.
Чиков добавил, что министерство обороны России не считает Шкрябина военнопленным.
Соловьёв даже обратился в военное управление Следственного комитета России с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении российских военнослужащих за то, что его клиент так долго содержался без связи с внешним миром. Как обычно, Следственный комитет отклонил это заявление.
Далее произошло самое невероятное. Соловьёв пожаловался в гарнизонный военный суд, который 12 декабря 2022 года “установил” следующее: Шкрябин был задержан “за противоправные действия”. При этом ему не предъявлено никакого уголовного обвинения, следствие не ведётся. Следовательно, он не имеет никаких процессуальных прав, включая право на адвоката.
Чиков отмечает, что, по разным оценкам, в плену находятся несколько тысяч украинцев, причём местонахождение большинства из них неизвестно. В некоторых случаях семья человека узнает о его местонахождении, особенно если он содержится в оккупированном Крыму, благодаря усилиям адвокатов, представляющих интересы украинских политзаключённых, или когда других освобождают в рамках обмена заключёнными. К сожалению, только один освобождённый рассказал о том, что был вместе с Никитой Шкрябиным, и Татьяна говорит, что ей пока не удалось встретиться с этим человеком и понять, действительно ли этот человек встречался в плену именно с её сыном.
В феврале 2023 года некоторых украинских военнопленных, наконец, вернули в Украину в рамках обмена. Среди них был 45-летний Максим Колесников. По его внешнему виду было ясно, как русские обращаются с украинскими военнопленными, поэтому вызывает тревогу то, что он сказал в интервью, что ситуация с гражданскими заложниками ещё хуже. Он содержался в СИЗО (следственном изоляторе) в Брянской области и рассказал, что в этом СИЗО было больше украинских гражданских лиц, чем военнопленных. Поначалу к военнопленным относились плохо, но все изменилось, когда русские узнали, что они находятся в списке на обмен пленными. Колесников говорит о том, что их статус регулируется международным правом. Это правда, но, вероятно, Москву это волнует меньше, чем тот факт, что их могут обменять на российских военнопленных.
Гражданские лица вообще не должны попадать в плен, поэтому они не имеют никакого статуса, и у них нет никакого официального способа участвовать в обмене пленными. Колесников отметил: русские сами понимают, что ситуация ненормальная, что они просто захватили гражданских лиц, “но им очень трудно признать, что их страна совершает такое преступление. Поэтому они пытаются заявить, что гражданские заложники на самом деле не являются гражданскими лицами, что они были “шпионами”, “диверсантами” или помогали украинским вооружённым силам, направляя огонь, и т.д”.
Или, как в случае с Никитой Шкрябиным, они просто держат в плену студента-юриста и пытаются отвязаться от его семьи и адвоката юридически ничтожными “объяснениями”, почему молодой гражданский человек был захвачен и 15 месяцев спустя остаётся в заключении в каком-то неустановленном месте в Российской Федерации.