Откуда происходит жестокость россиян?

“Меня не испугать никакой работой, но от того, с чем я сталкивалась в формате супервизии с украинскими коллегами, мне, человеку с двадцатилетним опытом, иногда становится жутко”, — говорит кризисный психолог Елена Грибанова. Имея большой опыт работы с людьми после чрезвычайных ситуаций, Елена не может спокойно говорить о том, с чем столкнулась в Украине.

“Я вижу здесь не просто насилие — я вижу, что это насилие на грани с садизмом. Мне, как психологу, имеющему определенный аналитический склад ума, очень интересно, откуда вылезают эти демоны: из какого бессознательного могут вылезти демоны насилия, которые могут вынуждать человека такое совершать”, — комментирует Елена, которая видела масштабное насилие еще во время протестов в родной Беларуси.

Что заставляет российских военных совершать столь жестокие действия? По мнению Елены Грибановой, у российского садизма есть три основные причины.

1. Компенсация личной внутренней неполноценности.
2. Чрезмерные властные полномочия без четких границ.
3. Воздействие пропаганды.

“Честно сказать, российский шовинизм никто не отменял, — добавляет Елена. — Будто люди были до этого нормальные, ходили на работу, воспитывали детей, ездили в Украину, ездили в гости, их там встречали с хлебом-солью, все нормально жили. И вдруг они стали ненормальными: они едут в Украину убивать мирных жителей. Еще в 2019 году, когда я была в Санкт-Петербурге, я приехала из Питера и сказала своим родственникам: ’Вы знаете, в России пахнет войной’. Мне никто не поверил, все подумали, что у меня что-то с головой, такого быть не может. На самом деле, это уже тогда чувствовалось. Чувствовалось в том, что ездил постоянно какой-нибудь Volkswagen с надписью ’На Берлин’, ’Можем повторить’. Везде эта пропаганда. Везде эти надписи ’Россия впереди всей планеты’, ’Россия — государство великое’. Это искусственная подкормка псевдовеличия, этой глупой национальной гордости”.

Разделяя слова Артура Шопенгауэра “самая дешевая гордость — это гордость национальная”, Елена Грибанова проводит параллель между лицами силовика, бьющего белорусских протестующих, и российского военного, приехавшего убивать украинцев: “Это человек не особо развитый интеллектуально. Это человек, как правило, из сельской местности, у которого не было других перспектив. В школе не отличался успехами. Ему не светил университет, проживание в Минске или других крупных городах. И тут ему дали дубинку и сказали: ’Иди, бей злыдней, потому что они всё здесь мутят, и будет тебе счастье’. В Украине, когда я исследовала и анализировала все эти моменты садизма относительно ни в чем не повинных людей, я тоже вижу эти тенденции”.

Работая в белорусской службе по чрезвычайным ситуациям, пока ее не уволили оттуда из-за несогласия с руководством, психолог исследовала вопросы толпы и ее влияния на сознание. Она убеждена, что, как и в Советском Союзе, “стадный инстинкт” присущ и современному российскому обществу, заставляя россиян закрывать глаза на массовые преступления, которые совершает их армия в Украине и в других странах.

“У психологов есть такое выражение: ’Не лезь в толпу, если тебе за это не платят’. Это к тому, что не лезь туда, если не хочешь потерять свою индивидуальность”.

“Человек, которому даются властные полномочия, который не определяет для себя границы этих полномочий и не несет ответственности, он может превратиться в насильника, он может превратиться в животное, у которого нет определенных моральных надстроек. Которые не разделяют добро и зло. Я думаю, что это глубокий вопрос, над которым до сих пор ломают голову многие ученые и философы. Философы, психологи, психиатры и так далее”, — подытоживает Елена Грибанова.

Однако, по мнению психолога, нужно обращать внимание и на то, как подходят к лечению травмы пострадавших от преступлений российской армии. Само слово “пострадавший”, повсеместно употребляемое на постсоветском пространстве, Елена не любит: вместо него советует употреблять выражение “люди, преодолевшие” травмирующие последствия определенного события. “Жертва всегда думает, что от нее ничего не зависит. Тот, кто смог преодолеть, всегда знает, что он может сделать хотя бы что-нибудь”.

Елена Грибанова выделяет две главные причины, не позволяющие украинцам успешно бороться с травмой:

1. Большое количество травмированных. Война затронула настолько значительное количество людей, что на всех просто не хватает квалифицированных кризисных психологов, которые могли бы помогать на понятном языке. Можно даже говорить о понятии “коллективной травмы”.
2. Отсутствие системной помощи. Украинцы могут получить одноразовую консультацию, однако мало мест, где им помогут комплексно решить их проблему. В основном, человеку нужно минимум несколько сеансов со специалистом, чтобы хотя бы очертить истоки проблем.

“Это рыба, а не удочка, — говорит Елена. — Сколько украинцев уехало в Польшу и сколько вернулось? Даже в горячие точки. Почему? Потому что приехали, год побыли: проблемы с трудоустройством, проблемы с работой, работы нет. Социальная помощь окончилась. А дальше как жить? Это людей пугает, по моему мнению”.

В Украине жертвы военных преступлений могут получить комплексную помощь в офисах Харьковской правозащитной группы. Если вы или ваши знакомые нуждаются в гуманитарной, психологической или правовой помощи, вы можете обратиться в ХПГ по указанным на сайте контактам.