Исчезновение людей: Запорожская область (24 февраля — 18 июня 2022 года)

Cогласно статье 2 Международной конвенции о защите всех лиц от насильственных исчезновений (Украина присоединилась к ней в июне 2015 г.) «насильственным исчезновением считается арест, задержание, похищение или лишение свободы в любой другой форме представителями государства или лицами или группами лиц, действующими с разрешения, при поддержке или согласии государства, при дальнейшем отказе признать факт лишения свободы или сокрытия данных о судьбе или местонахождении пропавшего лица, в результате чего это лицо оставлено без защиты закона». В соответствии с международным правом насильственное исчезновение является преступлением, а если практика насильственных исчезновений широко распространена или систематическая, — даже преступлением против человечности. Согласно ч. 2 статьи 1 Конвенции «Никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием насильственного исчезновения».

На предыдущей стадии российско-украинской войны ХПГ задокументировала 4649 случаев исчезновений в 2014-2018 гг., в основном, в боях на востоке Украины. Среди пропавших без вести 3 135 – мужчины, 645 – женщины, 239 – дети, пол 630 человек не определен из-за недостатка информации. По состоянию на 30 июля 2018 года найдено 3 484 человека, судьба 1 165 – неизвестна. База данных ХПГ содержит информацию о 983 случаях исчезновения гражданских лиц и 843 случаях исчезновения членов законных вооруженных формирований в 2014 году, в 2015 году – 361 гражданского и 216 военных, в 2016 году – 178 гражданских и 19 военных, в 2017 и 2018 годах и первой половине 2019 года мы зафиксировали и внесли в базу данных исчезновения 40 гражданских лиц и 22 военных. В общей сложности 621 случай можно квалифицировать как насильственные исчезновения, то есть речь идет о том, что жертвы насильственного исчезновения были лишены защиты закона после задержания и не имели никакой связи со своими родными. При этом они подвергались разного рода действиям, которые могут быть квалифицированы как другие международные преступления – убийства, пытки, унижение человеческого достоинства, незаконное заключение.

 С первых же дней начала полномасштабной войны российские вооруженные силы начали прибегать к исчезновениям, большая часть которых была насильственной. По состоянию на 23 июня в базе данных инициативы Т4Р задокументировано 1625 пострадавших от исчезновений, в Харьковской области – 800 жертв, Херсонской – 399, Луганской – 236, Запорожской – 136, остальных областях – 54 пострадавших. По предварительной квалификации к насильственным исчезновениям относится 510 случаев, в том числе в Харьковской области – 77, Херсонской области – 268, Луганской – 26, Запорожской – 111, в остальных областях – 28. Следовательно, за первые 120 дней полномасштабной войны количество исчезновений, предварительно квалифицированных, как насильственные, по собранным нами данным уже почти такое же, как за 8 лет предыдущей стадии войны.

Случаи, неоднократно задокументированные с 24.02.2022 года, такие как насильственные исчезновения или похищения гражданских лиц, вероятно, свидетельствуют о нарушении статьи 34 (IV) Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12.08.1949 года, статьи 75 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям, касающихся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол 1) от 08.06.1977 года. При наличии определенной критической численности насильственных исчезновений они квалифицируются как преступление против человечности по статье 7(1)(i) Римского устава Международного уголовного суда. Согласно национальному законодательству, такие действия квалифицируются как незаконное лишение свободы или похищение человека (статья 146 УК Украины) или насильственное исчезновение (статья 146-1 УК Украины).

Рассмотрим исчезновения в Запорожской области. Они распространены преимущественно на ее временно оккупированных территориях. Среди категорий лиц, которые преимущественно исчезают:

Подавляющее число исчезнувших – рядовые граждане, то есть не медийные лица, информация о них вообще отсутствует, отследить судьбу этих задержанных невозможно, как неизвестен и их род деятельности и непонятно, к какой категории лиц их можно отнести. С начала вторжения оккупационные войска Российской Федерации проводят политику насильственных похищений депутатов и представителей органов местного самоуправления с целью быстрого получения контроля над украинскими территориями и давлением на оккупированные общины.

Задержание журналистов, волонтеров, общественных деятелей, адвокатов и активных участников проукраинских митингов – это так называемая охота на инакомыслящих с целью скорейшего уничтожения скелета общества на временно оккупированных территориях.

Рассказывает об издевательствах правозащитник и журналист П.: «Я ждал своей очереди, думал, что будет со мной, если это обычные люди и с ними поступают так. Во время обысков россияне нашли у меня в телефоне чужую запись: «Лучше я умру, чем буду жить под русскими г***ками». Россиянам это не понравилось, они злились. Меня повели на 4 этаж, включили эту запись и ударили в живот. Потом мне провели большой урок «истории» о том, что Киевская Русь — это часть Российской империи, в общем, несли бессвязный бред и говорили, что украинцы – фашисты, националисты и 8 лет бомбардируют Донбасс. Однако запись не моя – мне не поверили. Оккупанты завязали мне глаза и начали обсуждать, что делать со мной: предлагали сбросить с 4-го этажа. Вели меня в комнату с разбитыми окнами, били по ногам, чтобы я упал, одной рукой держали за шиворот.»

Важно добавить, что с каждым днем количество задокументированных случаев растет, и фактическое количество исчезновений значительно больше.

Отдельно необходимо обратить внимание на то, что исчезнувшие гражданские лица условно делятся на несколько категорий по продолжительности исчезновения:

Подавляющее большинство освобожденных лиц из тех, кто ранее был похищен, вероятно, подвергались психологическому и физическому насилию.

Из полученных данных можно сделать вывод, что подавляющее число людей после похищений не выходят на связь, информации об их местонахождении, состоянии здоровья и условиях содержания, а также причину задержания их родственники получить не могут. Информацию о задержанных не предоставляют близким и родственникам, что затрудняет поиск похищенных лиц.

Большой процент задокументированных фактов похищений – это задержание на срок до двух недель. Вероятно, за этот период оккупанты реализуют свои планы по конкретному лицу и принимают решение об освобождении или дальнейшем содержании в местах несвободы. Также есть информация и задокументированные случаи задержания людей с целью получения выкупа. Случаи таких похищений мужчин были зафиксированы в городах Мелитополь и Токмак Запорожской области. На все обращения местных жителей о похищении их родных у оккупантов примерно одинаковый ответ: «Приезжайте, такие вопросы по телефону не решаются». По приезде родственникам озвучивают «цену». По данным СБУ, сумма за «возвращение в нормальную жизнь» зависит от доходов семьи и колеблется в пределах от 10 000 до 30 000 долларов США.

Также стоит отметить, что людей задерживают при разных обстоятельствах. Эти обстоятельства условно можно разделить на несколько групп:

Подавляющее большинство задержанных были похищены при неизвестных обстоятельствах. Отслеживать судьбу людей очень сложно, отсутствуют свидетели и информация о возможных причинах задержания. При таких задержаниях люди вроде бы исчезают, продолжительное время (возможно, до месяца) родные не владеют информацией об их местонахождении и состоянии здоровья.

Жена задержанного М.: «Мой муж просто выполнял свою работу, помогал людям, каждый день выходил на работу и решал важные вопросы для жителей города, делал все возможное, чтобы в городе был порядок и все службы работали, я знаю, что он никогда бы не согласился сотрудничать с оккупантами. С марта у меня нет никакой информации о нем, где он, как он, он просто исчез».

Существуют задокументированные случаи откровенной лжи представителей оккупационных войск о местонахождении лица. По показаниям свидетелей (лиц, которые вместе с ним содержались/удерживаются) человек находится в определенном месте несвободы, а оккупационная власть направляет официальный ответ, что его в этом месте нет. Это ни что иное, как психологическое издевательство над родными, которые пытаются найти похищенного члена семьи. Непризнанное содержание под стражей любого лица является полным нарушением гарантий его свободы и личной неприкосновенности (см. Kurt v. Turkey, №24276/94).

Рассказывает мама задержанного М.: «Я в отчаянии, не знаю, что мне делать, у меня есть информация, что мой сын в Крыму, но сегодня получила сообщение от так называемого управления федеральной службы исполнения наказаний по Республике Крым и г. Севастополь, что моего сына там нет и никогда не было. Почему они скрывают информацию?»

 Высокий процент похищенных – из собственного дома. В ходе документирования было установлено, что такие задержания носят комплексный характер, объединяются вместе с обысками, запугиванием семьи, уничтожением имущества и изъятием ценных вещей и техники.

Задержания на рабочем месте сопровождались обыском, изъятием документации и запугиванием коллег. Во время задержаний на улице обычно, согласно задокументированным случаям, задержание сопровождалось избиением, насильственными действиями со стороны представителей оккупационных властей.

На блокпостах задерживали преимущественно волонтеров, которые помогали уехать, и рядовых граждан, пытавшихся выехать с временно оккупированных территорий.

«Когда мы возвращались в поисках нового пути, на блокпостах были орки, они кричали, заставили выйти из машин, угрожали расстрелом. Как выяснилось, россияне думали, что мы – шпионы и едем с украинской стороны, хотя мы туда даже не добрались. Нам сказали съехать в кювет, мы съехали, возле нас стали двое военных, подняли гранаты и сказали: «Если кто-то в машине шелохнется или дернется или опустит руки – мы бросим под машину гранату». Нас проверили, будто поняли, что мы не шпионы. Но сказали, что у нас много вещей, и нас придется долго обыскивать, поэтому сказали ехать с ними».

Так о процессе задержания на блокпосте рассказывает правозащитник и журналист П.

Задержание во время митингов было зафиксировано в нескольких случаях, в основном это были организаторы и активные участники. Отследить массовые задержания митингующих, к сожалению, возможности не было.

О наличии так называемых «фильтрационных лагерей» на временно оккупированных территориях Запорожской области информации нет.

По информации руководителя Запорожской ОВА Александра Старуха, есть сведения о 340 подтвержденных случаях похищения лиц. Таким образом, мы задокументировали 40% случаев от количества официально зарегистрированных исчезновений.

В будущем мы проведем анализ исчезновений в Харьковской, Херсонской, Луганской областях и в целом по всей Украине.