Статьи

Похитили гражданскую, стреляли у ее уха, били до потери сознания — россиянина и луганчанина подозревают в нарушении законов и обычаев войны.

175 килограммов тротила, 68 противотанковых мин — невероятное количество взрывчатки оставили после себя россияне в приграничном селе на Харьковщине.

Следует ли проводить параллели между современными делами о военных преступлениях и Харьковским процессом 1943 года?

Патрик Лавлесс приехал в Бучу сразу после освобождения: помогал сортировать трупы в бучанском морге, видел и чувствовал последствия того, что сделали россияне. Увиденное поразило его настолько, что он не может об этом забыть.

Малая Даниловка расположена в 20 километрах от границы с Россией. В 1941-1943 годах поселок был под немецкой оккупацией. В феврале 2022 года чуть не оказался под оккупацией российских захватчиков.

Харьковская правозащитная группа направила прокурорам Международного уголовного суда представление о перемещении украинских детей. Зачем доказывать, что такие действия России являются геноцидом, и как это поможет вернуть детей?

Мы поговорили с мариуполькой Ольгой Леус в центре “ЯМариуполь” во Львове, куда Харьковская правозащитная группа приехала, чтобы помочь мариупольцам, которые живут во Львове после выезда из родного города.

Село Канцедаловка в Харьковской области освободили осенью прошлого года. Тогда волонтерам, которые первыми попали в село, открылась страшная картина: руины, сгоревшие машины, обугленные тела.

Леонид Ремига руководил одной из больниц в городе Херсоне в начале российского вторжения. За отказ сотрудничать с оккупантами главврач оказался в пыточной россиян.

Речь идет о международных преступлениях, совершенных россиянами с начала полномасштабной агрессии.

Ростислав Пашинский и его попутчик попали в плен, когда пытались самостоятельно эвакуироваться из Бучи. Парней били, угрожали отрезать уши и пальцы. Чтобы заставить Максима признаться, что он наводчик, россияне имитировали расстрел его попутчика. Сколько страха пришлось пережить двум мирным жителям и чем закончилась эта история — в нашем репортаже.

С 2014 года на территории Украины было совершено огромное количество военных преступлений, преступлений против человечности и других грубых нарушений прав человека.

Детальнее о похищении украинских медийщиков и российских кибератаках читайте в статье.

“Неопровержимые доказательства” против молодой женщины включают в себя “признание”, почти наверняка полученное из-за пыток ее отчима — украинского военнопленного.

Дергачи — город, который не был оккупирован, но с первых дней войны подвергался постоянным обстрелам во время боев за Харьков.

Каждый день, с начала войны, украинский аккордеонист играет песни и публикует их на своем канале для поддержания духа. Его творчество во время войны стало основой нового альбома с рекордной продолжительностью.

В который раз о “за” и “против” ратификации Римского статута.

15 километров севернее Харькова — заезжаем в село Борщевая. Здесь войну встретили в первые часы полномасштабного вторжения.

Команда документаторов и расследователей установила, что удар нанесла 47-я ракетная бригада 8-й общевойсковой армии ВС РФ под командованием полковника Виталия Бобыря, применив крылатые ракеты “Искандер-К”.

После начала вторжения Виктор Маринчак продолжает службу в храме Иоанна Богослова, хотя благословил на эвакуацию всех, кто решил уехать из Харькова. Сейчас в храме часто отпевают военных, что заставляет отца Виктора задавать себе вопросы, на которые сложно дать ответ.

Липцы — село на Харьковщине, расположенное в пяти километрах от границы с РФ. До Харькова отсюда — 34 километра.

Международная комиссия по пропавшим без вести подписала меморандумы о сотрудничестве с Министерством юстиции и Министерством здравоохранения.

Над доказательством преступления геноцида, совершенного российскими военными в Украине работают вместе украинские правоохранители и международные эксперты.

Жительница разрушенного города рассказывает о первых неделях войны.